Как-то раз, когда я и дети ждали троллейбуса на остановке, рядом с нами сели семилетняя Катя и ее бабушка. У Кати был синдром Дауна, она не говорила и, видимо, мало общалась с детьми. Она очень обрадовалась, увидев Льва и Платошу, и кинулась их обнимать. Платоша расплакался, Лев испугался, бабушка испугалась ещё сильнее и принялась извиняться и оттаскивать Катю.

Успокоив своих детей, я села рядом с Катей и спросила, можно ли взять ее за руку. Она разрешила. Потом я объяснила, что мои ребята пугаются, когда их обнимают незнакомые люди и посоветовала ей предложить им взяться за руки, как мы с ней сейчас. Ни Лев, ни Платон не были против.

Когда мы вошли в троллейбус, Льву и Кате моя модерация уже была не нужна. Лев показал Кате своё любимое место — выступ, под которым колесо. Они сели вместе и начали есть сушки и над чем-то хохотать.

А Катина бабушка, которая к этому моменту извинилась уже раз 200, начала рассказывать. Как они пробовали отдать Катю в детский сад, но другие дети тыкали в неё пальцем, обзывали уродкой и не принимали в игры — а воспитательницы говорили: ну что мы сделаем, если у них такая реакция?!
Как сегодня один отец на детской площадке сказал, что она «не имеет права приводить ТАКОГО ребёнка в места, где играют НОРМАЛЬНЫЕ дети». Типа, для ТАКИХ детей же есть СПЕЦИАЛЬНЫЕ места, вот и ходите туда. (Разумеется, его дети — и вообще все дети на этой площадке — это слышали. И запоминали)
Как она сжимается каждый раз, когда выходит с Катей на улицу, в магазин или метро, и боится, что Катя кому-то помешает — и их снова пошлют в неведомые специальные места. Или будут молча коситься и цыкать. Или показывать пальцем.

Из троллейбуса мы вышли на одной остановке. Лев и Катя долго обнимались и не хотели прощаться. Лев звал Катю в гости. Когда мы расходились, дети ещё долго перекрикивались. «Пока, Катя!» — кричал Лев, а Катя по-своему что-то отвечала.

«А почему дети не хотели играть с Катей?» — спросил меня позже Лев, услышавший часть нашего разговора с бабушкой.

До чего невыносимо объяснять своему ребёнку такие вещи.

«Видишь ли, малыш, — сказала я, — некоторые люди боятся тех, кто от них отличается. Боятся, не понимают — и от этого начинают вести себя агрессивно».

«А чем отличается Катя?» — спросил Лев.

То есть человек к 6 годам настолько привык к тому, что все очень разные, что Катины особенности просто уложились для него в эту норму. И в Кате он увидел потенциальную подругу и товарку по веселой игре. Кем она на самом деле и являлась.

Это все к тому, что для создания повсеместной инклюзивный среды не так уж много чего надо делать. Скорее много чего надо не делать. Например, не делить уже людей на ТАКИХ и НОРМАЛЬНЫХ.